«Зачем строить дом, если можно жить в шалаше?». Архитекторы из «33|16» раскрыли приоритеты белорусов

Красивые здания появляются в Беларуси каждый год, а, значит — хорошие архитекторы у нас есть. Но только те, кто «горит» своим делом, двигают облик страны вперед. Архитектурное бюро «33|16 Architects» — как раз такой случай. И пусть реализованных проектов у бюро пока немного, среди них встречаются работы, меняющие представления о современном жилище буквально с первого взгляда. Предлагаем вашему вниманию интервью с учредителями бюро «33|16 Architects» Олегом Капустиным и Евгением Дайнеко.

Евгений Дайнеко (слева) и Олег Капустин

— Расскажите о том, как вы познакомились и почему организовали архитектурное бюро на совместных началах?
О.К.: Я проектирую интерьеры с 1987-го года. Эта деятельность требует комплексного подхода в реализации объектов: консультаций, авторского сопровождения, подбора отделочных материалов, декора, мебели. Разумеется, я изучал минский рынок для своей профессиональной деятельности, посещал крупные компании, предлагающие все необходимое для создания интерьера. Так мы и познакомились с Евгением. На тот момент он учился и параллельно работал дизайнером в салоне мебели. На протяжении нашего знакомства я часто обращался к нему за помощью в 3D-визуализации моих проектов. При этом Евгений имел собственную практику интерьерного и архитектурного проектирования. Постепенно это переросло в регулярное сотрудничество, и я стал приглашать его в проекты на партнерской основе.

Через некоторое время я понял, что нужно менять метод работы «соло» на нечто большее. Идея создания архитектурного бюро принадлежит не только мне: многие коллеги объединились в команды и «выросли» в архитектурные студии. И я решил организовать нечто подобное: нашел помещение и финансирование под своё имя, опыт и репутацию. На определенном этапе создания бюро предложил Евгению партнерство.

Е.Д.: Я практиковался в дизайне интерьера с 3-го курса архитектурного факультета БНТУ. А с 2003-го по 2009-й — работал в салоне итальянской мебели «DOMUS». Замечательный, дружный коллектив профессионалов внес вклад в мое «интерьерное образование»: научил разбираться в мебели, ее типологии, приемах зонирования пространств и компоновки функциональных зон. Эта работа оказалась полезной для моего профессионального роста, ведь я работал именно с реальными проектами различного назначения и бюджета. Затем стал заниматься частной интерьерной практикой, параллельно сотрудничая со многими профессионалами, продолжал набираться опыта уже на стадии стройки. Где-то на этом этапе и стали пересекаться с Олегом, вели каждый свои проекты, но было и несколько совместных. Сработались мы хорошо, и когда от него поступило предложение о партнерстве — я согласился.

— Сколько реальных объектов вы уже реализовали с момента создания бюро?

О.К.: Сам процесс проектирования — достаточно долгий. В январе мы отпраздновали первый год работы бюро. А год — это минимальный срок реализации любого проекта, если только он не заканчивается проектированием на бумаге.

— Название архитектурного бюро основано на местоположении офиса — он находится на пересечении двух улиц, Куйбышева, 33 и Киселева, 16. А что будет, если по каким-то причинам придется сменить адрес?

О.К.: Оставим название, а зачем менять? Я страну сменил несколько раз. Та, в которой родился — развалилась на кусочки, а имя и фамилию при этом не поменял.

 Внутри офиса архитектурного бюро «33|16»

— Назовите самые любимые и нелюбимые здания в Минске?

Е.Д.: Это популярный, но и очень щепетильный вопрос: всегда можно кого-то обидеть, дав негативную оценку. Создавать что-то тяжело, а критиковать — всегда легче. Мне нравится много зданий, которые были построены в 70-80хх годах в Минске. Те архитекторы сделали для города многое — в тех случаях, когда им позволяли создавать что-то не типовое. На пересечении Машерова и Богдановича стоят два жилых здания, они удивительные. Пластика фасада, масштаб… Примеров много: как среди жилых и общественных зданий, так и в градостроительном плане. Если не брать во внимание планку комфорта индивидуального жилья (которую определяли во времена СССР), качество архитектуры было несомненно выше. И, к сожалению, наследие архитектурной школы тех времен передалось современникам в очень малой степени, боюсь, что в 90-е года связь поколений оборвалась, многие талантливые молодые архитекторы оставили свое ремесло в пользу более доходного.

Е.Д.: Итальянского стиля, как такового, не существует, но классические формообразования и эстетика — от них никуда не деться. В отдельных ситуациях их использование уместно, особенно, если заказчику это нравится.

О.К.: Наибольшим спросом сегодня пользуются три стиля: ар-деко, классический и современный (минимализм, модерн, конструктивизм). Обращаясь к нам, клиенты формулируют свои вкусовые пристрастия. С нашей стороны необходимо обладание грамотой о формировании того или иного стиля для оказания профессиональной помощи.

— А собственный стиль у «33|16» есть или вы универсалы?

О.К.: Мы не создаем новый стиль, а работаем в границах существующих. У каждого из сотрудников бюро имеются предпочтения. Проанализировав выполненные работы за первый год нашей деятельности, мы увидели, что большинство из них были созданы исходя из современных стилистических тенденций. Но мы получаем заказы и в классической стилистике, с которыми успешно справляемся.

Е.Д.: В архитектурном проектировании невозможно определять стилистику проекта исходя только из личных предпочтений автора проекта. На проектирование сильное влияние оказывает локация. Именно она диктует тот путь, по которому нужно идти. Если мы говорим про философию «33|16 Architects», то она заключается в том, что мы делаем максимальное эргономичное, продуманное и функциональное пространство для заказчика. Мы не делим работу на «интерьер» и «экстерьер». Для нас это — единое целое, где каждая деталь выполняет свою функцию, дополняет другие и вместе они служат одной цели — создать целостный, правильный продукт.

— У белорусской нации существует собственный стиль, успел ли он сформироваться?

Е.Д.: Если смотреть на развитие архитектуры в продолжительной перспективе, скажем, с 13-го века, то мы увидим, что наши города развивались в ногу со временем, мы были частью европейской семьи. Логично, что все культурные революции не обходили стороной наши земли. Пример, который всем понятен — Несвиж. Жемчужина архитектуры своего времени, проект мировой величины. Наши архитекторы стажировались в Италии, а итальянские звезды архитектуры приезжали к нам проектировать. У нас огромный культурный пласт: знаменитое виленское барокко (которое и является тем самым примером «белорусской архитектуры»), замечательный город Гродно, неисчислимое количество костелов, усадебных комплексов, замков.

Старые постройки в большинстве своем функциональны, идеально расположены по сторонам света. В современных домах, да и в целом в застройке, такая гармония встречается реже. Не будем винить в этом исключительно архитекторов: огромное влияние оказывает низкий уровень эстетических притязаний среднестатистического заказчика, который и формирует спрос на архитектуру.

О.К.: Добавлю, что о национальной архитектуре нельзя судить по народному зодчеству. Архитектурные достижения определяются скорее по самым выдающимся комплексам. Если говорить о современном периоде становления страны, то все авторы известны, это конкретные люди.

— А в каком направлении движется белорусская архитектура, к чему мы придем в ближайшие 20-30 лет?

О.К.: Она движется туда же, куда и мировая. Разными скоростями, но в одном направлении. Архитекторы оперируют базовыми понятиями, лежащими в основе всего: функциональность, технологии, совершенные инженерные системы, экономичность, физические характеристики материалов. Эти вещи определяют дизайн, эстетику зданий, и все остальное. Чтобы сказать точно «на что это будет похоже» — необходимо владеть секретами компаний, купивших патенты на разработки учёных в строительной отрасли, быть в курсе стратегических интересов крупных корпораций, задающих тон в индустрии.

Кто мог подумать 20 лет назад, что телефон с дисковым набором превратится в беспроводной кусок стекла без кнопок? Так же и в архитектуре. Прогресс не стоит на месте, все развивается очень стремительно, возможно прямо сейчас в недрах какой-нибудь компании разрабатывается материал или технология, которая навсегда изменит представление о частном домостроении и мировую архитектуру в целом.

 Проект одноэтажного индивидуального жилого дома. США, Калифорния

Е.Д.: Одно дело, куда все движется, а другое — куда хотелось бы двигаться. Лично мне хотелось бы, чтобы наши люди строили больше загородных домов. Чтобы они жили на земле, не ютились в этих панельных конгломерациях, чтобы больше получали удовольствия от жизни. Мне нравятся примеры европейских городов. В Дюссельдорфе, например, запрещена постройка домов выше определенной этажности. Они не загромождают свой город. Есть обратный пример — Москва, где плотность и этажность застройки, на мой взгляд, абсолютно не пропорциональна пропускной способности транспортных коммуникаций и т.д. Мне такой подход не очень близок, я бы не хотел там жить.

Хочется, чтобы у нас развивались небольшие города. Раньше они получали больше власти, административное деление было мельче, а капитал не стремился исключительно в столицу и областные центры, давая возможность небольшим городам развиваться динамичнее. Сегодня же мы видим ярко выраженную централизацию: большинство наших заказчиков живут и работают в Минске, точно так же, как в соседней России их концентрация происходит в Москве. Это не очень хорошо. Я надеюсь, что в течение ближайших 50 ситуация изменится.

Готовый дом в Минской области

— Каким вы видите будущее энергосберегающих технологий в нашей стране с учетом того, что климат не изменится?

Е.Д.: На мой взгляд, нужно начинать с усовершенствования конструкции окон, крыши, стен, фундамента и, самое важное, системы вентиляции — чтобы максимально сократить теплопотери. А вот как дом отапливать — вопрос другой. Можно проводить параллели с автомобилестроением, где технологии внедряются более быстрыми темпами, где цель — сократить количество потребляемой энергии и отказаться от традиционных видов топлива. В любом случае, будущее за «зелеными» источниками энергии. Может быть, солнечные батареи совершат очередной рывок, повысив КПД в несколько раз. Перспективной на нашем рынке выглядит и технология воздушных тепловых насосов, которая сегодня активно применяется и в Америке, и в странах Европы. Мы сейчас заканчиваем один дом, там как раз установлен такой насос.

О.К.: Я был месяц назад на заводе Zender в Германии, там считают, что самый нерациональный способ обогрева дома — это обогревать его воздухом. Конечно, каждый производитель оборудования преследует свои интересы.

— Строительную отрасль называют одной из самых перспективных в будущем. Огромное количество домов собираются сегодня по принципам pre-fab, набирает обороты индустрия «напечатанных» домов, и т.д. Значит ли это, что классическое домостроение (когда дом выкладывали по кирпичу или бревнышку) уходит в прошлое, что будущее — за быстровозводимыми домами?

Е.Д.: Нужно понимать, что практические все быстровозводимые дома сегодня используют схему на основе деревянного каркаса, а это — априори бюджетный сектор. Комфорт, обеспечиваемый представленными на белорусском рынке каркасными домами, не сравним с тем, что дарит дом, построенный по традиционной технологии. Конечно, каркасное домостроение будет развиваться и дальше. Но ни монолит, ни дома из сруба, ни блочные — никуда не денутся.

О.К.: Панельные дома когда-то тоже были образцом «быстровозводимости». Прошло несколько десятков лет — и все их недостатки сейчас хорошо известны, люди неохотно покупают квартиры в «панельках». К чему мы придем в итоге — покажет только время.

— Не так давно член датского парламента Ида Окен высказала интересную концепцию о городе будущего, взяв за ориентир 2030-й год. По ее мнению, в таком городе все вещи будут заменены сервисами. А вам близка концепция «города без личных вещей»? Места, где жителям ничего не принадлежит, где они берут и сдают вещи в аренду, включая жилье?

Е.Д.: Нас затянули в похожий социальный эксперимент в начале прошлого века, такие идеи осуществлялись через насилие и террор. Нет, мне не близка такая концепция.

О.К.: Нечто похожее мы уже многократно наблюдали в истории человечества. Правда это касалось не всех членов государства, а в первую очередь — рабов, во вторую — нищих с минимальным количеством свобод и возможностей. Мне чужда концепция, при реализации которой мне ничего не принадлежит. Интересно, кто в этом случае будет собственником, сдающим всё в аренду? Не думаю, что в ближайшие десятилетия такая модель жизни возможна.

Классические элементы в дизайне интерьера от архитектурного бюро «33|16»
— Кризис затянулся, строительная отрасль тоже пострадала наравне с остальными. Люди считают деньги и все чаще смотрят в сторону бюджетного жилья. При этом, даже в бюджетном секторе есть несколько направлений: классические каркасные дома, pre-fab, модульные конструкции. Как вы считаете, что из этого получит наибольшее распространение в Беларуси?

Е.Д.: Чтобы каркасное жилье стало по-настоящему качественным — нужны объемы, строительный поток, конкуренция на рынке. Типичный пример — США, значительный процент домов — каркасные. Огромный рынок жилья, где миллиарды долларов вложены в каркасные технологии, приведенные к единому стандарту. Соответственно, чтобы любая из данных технологий получила распространение у нас, нужны значительные инвестиции, а в период кризиса и падения покупательной способности рассчитывать на это не приходится. Преимущество каркасного дома — низкая цена.

О.К.: Если мы не превратимся в коллективное «оно», а будем оставаться индивидуумами — наша потребность в чём-то особенном никуда не денется. Типовое жилье — это лишь фактор экономии средств и времени, не более того.

— Один американский строитель, наш бывший соотечественник, недавно высказался против трансляции каркасного домостроения в наши реалии. Вы за или против такой позиции?

Е.Д.: Как можно порекомендовать человеку, готовому потратить 1 млн.$ на дом, строить «каркасник»? Дело в том, что у нас появилось поколение людей, преимущественно молодежи, которые хотят свой дом «здесь и сейчас», за небольшие деньги. И вот они как раз составляют основную целевую аудиторию для производителей быстровозводимого жилья. Но эти молодые люди не разбираются в вопросе досконально, не понимают, за что они платят деньги, и какие компромиссы приобретают вместе с жильем.

О.К.: Совершенно верно. Монолитные, блочные или каменные дома — это другая ценовая категория жилья и соответственно другое качество. Они служат дольше каркасных, и во многом дают другие ощущения от проживания в них. При этом — дороже стоят и требуют большего времени для реализации. В Беларуси существует и будет дальше развиваться бюджетный сектор, это неизбежно, учитывая экономическую ситуацию и благосостояние разных социальных слоёв. Но и рынок дорогих, претенциозных домов — никуда не денется, он также будет развиваться.

— Как вы считаете, кто и как должен согласовывать индивидуальные проекты жилых домов в нашей стране? Должны ли решать люди, живущие в некоей местности, каким будет новый дом, строящийся поблизости?

Е.Д.: Я считаю, что нужно собрать группу людей, имидж и профессионализм которых ни у кого не вызывает сомнения, и доверить право решения этих вопросов им. Наша общественность пока не готова что-то оценивать. И в силу особенностей менталитета, и из-за недостаточной квалификации.

— Существует огромное количество сайтов предлагающих типовые проекты. Стоит ли разработка индивидуального проекта тех денег, которые за него просят? Если брать глобально — нужен ли вообще кому-то индивидуальный проект? Ведь за сэкономленные деньги можно купить что-то еще, скажем — котел в дом?

Е.Д.: Если человек трезво смотрит на вещи, и, что более важно, обладает опытом строительства — он уже понимает, что экономия на проекте нередко приводит к ужасающим последствиям. Переделки, ремонты, лишние финансовые затраты. Но в этом нужно разбираться. Как убедить человека сделать профессиональный проект? Лучше всего поговорить с ним лично, продемонстрировать на его конкретном участке, что можно раскрыть преимущества его земли максимально, раскрыть ВЕСЬ потенциал участка. Чего никогда не сделаешь с типовым проектом.

О.К.: Раз уж мы заговорили о глобальном подходе: а зачем нам вообще современные условия жизни цивилизованного человека? Зачем вообще дом, если можно жить в шалаше, купив «буржуйку» на дровах или обогреваясь зимой на теплотрассах? Это вопрос приоритетов. Выбирая типовой проект, человек лишает себя самого главного — индивидуальности своего жилья, а к архитектору приходят именно за этим.

— В завершение разговора, не могли бы вы назвать три причины, по которым людям стоит обратиться за услугами в бюро «3316»?

Е.Д.: Уложиться в три будет сложно… За время нашей практики мы выработали абсолютно четкую концепцию работы с клиентами, позволяющую учитывать все пожелания заказчика и воплощать ее с учетом нашего опыта. Человек, обратившийся к нам, распорядится своими инвестициями правильно. Мы говорим людям правду. Мы любим свое дело, мы «горим» им. И у нас есть достаточно опыта, чтобы дать человеку то, за чем он пришел. 99% успеха — это именно опыт работы. Если мы говорим про дом, в котором огромное количество нюансов: строительных, интерьерных, инженерных — гармонично сочетать их сможет лишь человек, обладающий реальным опытом работы.

О.К.: Мы предлагаем полный сервис от старта до финиша в нашей работе. Позволяем клиенту без особых затрат (кроме финансовых) получить профессиональную помощь, поддержку и консультацию — на любом этапе реализации архитектурного или интерьерного проекта.

Е.Д.: И мы работаем с заказчиками любого уровня дохода. В нашем бюро трудятся молодые архитекторы, специализирующиеся на относительно бюджетном жилье. Они профессионально растут вместе с нами, и уже сегодня реализовывают очень качественные, интересные проекты. Убедиться в этом — несложно. Просто позвоните нам, и мы вас не разочаруем. Наш девиз: «Пожизненная гарантия на дизайн».

Беседовал: Дмитрий Малахов